Govinda

Глава 43

Санджая сказал:

Так поутру того страшного дня, о владыка народов, ужаснейшая сеча началась, царей резня. В той битве куру и пандавов, [равно] жаждущих победы, рокот поднялся, словно львов рычанье, мешающийся с громом литавр и труб и оглашающий небо и землю. И раздались львиные кличи героев, громогласно бросающих вызов врагу, и звуки, издаваемые тетивами, бьющимися о кожаные нарукавники, о бык среди бхаратов, и поступь пехотинцев, и громкое ржание коней, и удары слоновьих стрекал и анков, и бряцание оружия, и звон бубенцов на слонах, несущихся навстречу друг другу, и в том поднявшемся оглушительном шуме, вздымающем волосы дыбом, различался грохот колесниц, Парджаньи громыханию подобный. Они, сердце ожесточив, в совершенном самозабвении не щадящие жизни, подъяв знамена, все обрушились на Пандавов. Сам сын Шантану, о царь, схватив свой грозный лук, ринулся на Завоевателя богатств, Жезлу Смерти подобный на поле боя. И Арджуна, взяв прославленный в мире лук Гандиву, ринулся, отважный, в гущу боя на сына Ганги. Оба они, тигры среди куру, стремились убить друг друга; но, в бою поразив Партху, не заставил его дрогнуть могучий сын Ганги, и так же сын Панду, о царь, не заставил дрогнуть Бхишму в битве. Сатьяки же, великий лучник, напал на Критавармана. И завязался между ними бой, громозвучный, вздымающий волосы дыбом. Сатьяки набросился на Критавармана, а Критаварман — на Сатьяки, оба секущие друг друга ужасными стрелами, и, великомощные, стрелами с головы до ног пораженные, они красовались оба, словно два цветущих дерева киншука, алыми цветами покрытые весною. Абхиманью, великий лучник, сражался с Брихадбалой. Тогда косальский Царь сломил в бою, о владыка народов, знамя сына Субхадры и поверг его колесничего. Сын же Субхадры, разгневанный, когда пал его соратник на колеснице, пронзил Брихадбалу, о великий царь, девятью стрелами, а затем двумя другими — желтыми стрелами бхалла: одною сломил знамя каратель врагов, другою — переднюю ось колесницы [противника] и колесничего [тоже сразил]; и оба, гневные, о царь, острыми стрелами секли друг друга. С гордым, неистовым в бою великим воителем, сыном твоим Дурьодханой, зачинщиком вражды, сражался Бхимасена. Оба они, мужи-тигры, первые среди куру, великомощные, осыпали друг друга ливнями стрел на поле битвы. И при виде тех великих духом, искушенных в различных видах боя, в изумление пришли все существа, о Бхарата! Духшасана же встретился в бою с Накулой, великим воителем, и пронзил его многими отточенными стрелами, уязвимые места поражающими. Сын Мадри, словно усмехаясь, о Бхарата, отточенными стрелами рассек его стяг и лук со стрелами и еще изранил его двадцатью пятью малыми. Но неодолимый сын твой в той великой битве рассек стрелами дышло на колеснице Накулы и свалил его знамя. Дурмукха же встретился в бою с великомощным Сахадевой и в великой битве пронзил его, бившегося упорно, тучею стрел. Сахадева тогда, герой, в великой битве острейшею стрелою поверг колесничего Дурмукхи. Оба, сойдясь в противоборстве, одурманенные битвой, устрашали друг друга ужасными стрелами, рьяно удары нанося и отражая. Сам царь Юдхиштхира напал на царя мадров. Лук его повелитель мадров переломил надвое, о достойный. Отбросив тот сломанный лук, Юдхиштхира, сын Кунти, другое взял оружие, более мощное и быстрее мечущее стрелы. И тогда царь [из нового лука] осыпал владыку мадров крепко слаженными стрелами и молвил ему, гневный: «Стой, стой!» Дхриштадьюмна тогда налетел на Дрону, о Бхарата. Дрона, разъяренный, рассек в бою на три части убийственный и прочный лук упорно бившегося и еще послал ужаснейшую стрелу, как новый Жезл Смерти, [коей] проник в бою в его тело. На это сын Друпады, взяв четырнадцать стрел, пронзил в ответ в той схватке Дрону. И оба, разъяренные, вели друг с другом прежестокое сражение. Сына Сомадатты в сражении встретил Шанкха — яростный яростного в бою, о великий царь. «Стой! Стой!» — молвил он ему. В сражении герой поразил его в правую руку, а сын Сомадатты нанес Шанкхе удар выше груди. И битва, что произошла между ними, неистовыми в бою, вскоре страшное зрелище являла, о владыка народов, словно [битва] между Вритрой и Предводителем Васу. А на Бахлику, в битве гневного, гневный обликом, о владыка народов, ринулся неизмеримый духом Дхриштакету, великий воитель. Бахлика же тогда, о царь, многими стрелами Дхриштакету нетерпимого поразил и львиный рык издал. А царь чедийцев, разгневанный, тотчас пронзил Бахлику в бою девятью стрелами, как [поражает] ярого ярый слонъ. Оба они, гневные, снова и снова издавали клич в бою, в великой ярости сошедшиеся там, словно Ангарака с Будхой.

На ракшаса Аламбусу, жестокого в деяниях, восстал жестокий в деяниях Гхатоткача, как Индра на Балу в битве. И разгневанный Гхатоткача пустил девяносто острых стрел, изранивших того великомощного ракшаса, о Бхарата. Аламбуса же в бою великомощного сына Бхимасены многократно осыпал крепко слаженными стрелами. И оба, стрелами тяжко уязвленные, блистали в сражении, как в битве богов и демонов Бала и Шакра, великомощные. Шикхандин могучий набросился в бою на сына Дроны, о царь; гневный Ашваттхаман тогда, пронзив представшего Шикхандина тотчас железною преострою стрелою, заставил его содрогнуться; но и Шикхандин тогда, о царь, нанес сыну Дроны удар остро отточенной, хорошо закаленной стрелою. И оба в схватке поразили друг друга многими различного вида стрелами.

Героя Бхагадатту встретил в сражении стремительный Вирата-полководец, и началась битва [между ними], о царь. Вирата, которого Бхагадатта поразил ливнем стрел, осыпал его, разъяренный, [стрелами], словно туча гору дождем. И Бхагадатта тотчас тогда властителя земли Вирату [стрелами] затмил в бою, как туча застилает солнце на восходе. На Брихаткшатру же, царевича кекаев, двинулся Крипа, сын Шарадвана. Крипа осыпал его дождем стрел, о Бхарата, Кекая, гневный, ливень стрел излил на Гаутаму. Друг у друга убив коней и сломав луки, лишившиеся колесниц своих, оба сошлись в бою на мечах, непримиримые, и страшным и ужасающим было зрелище их поединка.

А царь Друпада тогда обрушился на Джаядратху Синдхийского, исполненный ликования на ликующего, о каратель врагов. Тогда царь синдхийский тремя тупыми стрелами нанес Друпаде удары, и тот поразил его в ответ в бою. И страшным и ужасающим было зрелище их поединка для тех, кто видел его, чарующее, словно [встреча] Шукры с Ангаракой. Викарна же, сын твой, на быстрых конях налетел на великомощного Сутасому, и началась тогда битва. И Викарна Сутасому, стрелами пронзив, дрогнуть не заставил, как и Сутасома — Викарну, и как чудо то было. На Сушармана, мужа-тигра, Чекитана, великий воитель, ринулся, разъяренный, рвущийся в бой за дело Пандавов. Сушарман же в бою, о великий царь, покрыл Чекитану, великого воителя, густым ливнем стрел. И Чекитана тоже, неистовый, в той великой битве окутал стрелами Сушармана, как большая туча гору. Шакуни же на Пративиндхью ринулся, на удалого удалец, словно ярый слон на ярого, о вождь царей. А сын Юдхиштхиры, разгневанный, отточенными стрелами изранил в бою сына Субалы, словно Магхаван демона; Шакуни же Пративиндхью, противоборствующего в схватке, изранил, великому дрый, крепко слаженными стрелами. На Судакшину же, о вождь царей, великого воителя Камбоджей удалого, ринулся в бою Шрутакарман. Судакшина же в сражении, великого воителя, сына Сахадевы, поразив, дрогнуть не заставил, словно гора Майнака то была. Шрутакарман тогда, гневный, великого воителя Камбоджей многими стрелами пронзил, всячески его изранив. Ираван тут, разгневанный, на Шрутаюса неистового обрушился в битве, напрягающий силы на еще более напрягшегося тогда по виду. Сын Арджуны, великий воитель, в бою сразив его коней, громовым голосом прогремел клич, по всему войску разнесшийся. А Шрутаюс, разгневанный, концом булавы поверг в бою коней сына Пхальгуны, и битва тогда продолжалась. Винда и Анувинда Авантийские напали вместе в бою на героя Кунтибходжу, великого воителя, с войском его и сыном. И чудесную там зрели мы доблесть авантийцев [тех], что стойко сражались с великим войском. Анувинда нанес палицей удар Кунтибходже, а Кунтибходжа тотчас тогда тьмою стрел [врага] осыпал. И сын Кунтибходжи пронзил стрелами Винду, а тот в ответ его пронзил, и как чудо то было. Пятеро братьев Кекаев со своими войсками, о достойный, сражались в той битве с пятерыми Гандхарами и их войсками. Сын твой Вирабаху сражался с сыном Вираты Уттарой, лучшим из колесничных воинов, и пронзил его отточенными стрелами, Уттара же тоже пронзил храбреца отточенными стрелами. Повелитель чедийцев, о царь, обрушился в бою на Улуку, Улука же на него тоже — оперенными стрелами, и ужасное зрелище являла битва между ними, о властитель народов, — оба непобежденные, они нанесли тяжкие раны друг другу. И так тысячи поединков между воинами на колесницах, слонах и конях и пеших, твоими и теми, в битве [родили] смятение. Как будто всего мгновение являла прекрасное зрелище эта битва. Затем, о царь, нераспознаваемым стало все, как в каком-то безумии. Слон сталкивался в бою со слоном, колесничный воин шел на колесничного, конь на коня и пехотинец на пехотинца. Битва стала твгда исполнена великой ярости и смятения, меж тем как герои там в бою бросались друг на друга. И божественные провидцы там, и совершенные, и странники небес, сошедшись, взирали на ту ужасную битву, подобную битве богов и асуров. Тогда тысячи слонов, о достойный, и колесниц тоже, и полчища конные, и полчища мужей, перемешавшись, поменяли [виды боя]. И видно было, как там и здесь колесницы, слоны, пехотинцы, а также всадники, о муж-тигр, вступали в бой опять и опять.