Govinda

Глава 21

Санджая сказал:

Сын твой, о великий царь, лучший из воинов, сражающихся на колесницах, неудержимый (в своей отваге), мчась на колеснице, сиял блистательно, подобно самому Рудре, преисполненному великой доблести.

И тысячами стрел, (выпущенных) им, покрылась вся земля. Ведь он поливал врагов стрелами, подобно тому как (облако окатывает) своими ливнями горы. И не было тогда ни одного человека среди пандавов в той свирепой битве, ни коня, ни слона или же колесницы, которые не были бы поражены его стрелами. Ибо на кого бы из воинов в сражении я ни посмотрел, о владыка народов, каждый из них был унизан стрелами, (выпущенными) твоим сыном, о потомок Бхараты! Как войско окутывается пылью, вздымаемой им (в походе), так было тогда покрыто войско (пандавов) стрелами того благородного (воина). Мы видели землю, о владыка земли, превращенную в сплошное месиво из стрел Дурьйодханой — лучником, наделенным большой ловкостью рук.

Среди тех тысяч воинов, твоих и вражеских, Дурьйодхана был словно единственным человеком — тогда так представлялось мне. Доблесть, что мы видели там у сына твоего, была весьма удивительной, ибо партхи, даже соединившись вместе, не могли превзойти его одного, о потомок Бхараты! Он пронзил Юдхиштхиру в пылу сражения сотнею стрел, о бык из рода Бхараты, Бхимасену — семьюдесятью и Сахадеву — семью. Пронзив затем Накулу шестьюдесятью четырьмя стрелами и Дхриштадьюмну — пятью, сыновей Драупади — семью и Сатьяки — тремя, он стрелою с серповидным острием рассек лук Сахадевы, о достойнейший! Отбросив тот рассеченный лук, отважный сын Мадри взял другой огромный лук и, ринувшись против царя Дурьйодханы, пронзил его в пылу битвы десятью стрелами.

Тогда и храбрый Накула, могучий лучник, пронзил царя девятью страшными стрелами и издал громкий клич. Также и Сатьяки (поразил) царя прямой стрелою, сыновья Драупади (ударили в него) семьюдесятью тремя, а царь справедливости — семью. Бхимасена же больно поразил царя восемьюдесятью стрелами.

Хотя и покрываемый так стрелами со всех сторон теми благородными (воинами, Дурьйодхана), о великий царь, все же не дрогнул на глазах у всего войска. Все люди, (находившиеся там), видели быстроту и ловкость, а равно и доблесть благородного (героя), превосходившие (эти же качества) у всех существ. Между тем сыновья Дхритараштры, о царь царей, отошедшие на незначительное расстояние, не видя царя, возвратились туда, облаченные в доспехи. Когда они возвращались назад, то подняли ужасный шум, точно это был гул вздымающегося ночью океана во время дождей. Приблизившись к своему непобедимому царю в сражении том, те могучие лучники выступили против пандавов, покушавшихся на их жизни.

Тут Бхимасену, сильно разгневанного, сдержал в пылу битвы сын Дроны. Тогда от стрел, о великий царь, выпущенных со всех сторон (и окутавших все вокруг), не были различимы (друг от друга) в сражении ни сами герои-воины, ни также главные и промежуточные страны света. А те оба героя (Ашваттхаман и Бхимасена) — оба вершителя жестоких подвигов, о потомок Бхараты, были неодолимы, и у обоих кожа (на руках) была покрыта рубцами от ударов тетивы. Оба жаждавшие противодействовать подвигу друг друга, они сражались жестоко, приводя в ужас всю вселенную.

Доблестный Шакуни жестоко теснил в том сражении Юдхиштхиру. Убив четырех его коней, могущественный сын Субалы, наделенный огромной силой, издал громкий клич, приводя в трепет все войска. А тем временем отважный Сахадева увез из битвы на своей колеснице храброго и непобедимого царя. Тогда, мчась на другой колеснице, царь справедливости Юдхиштхира (вернулся к сражению) и, пронзив Шакуни девятью (стрелами), вновь пронзил его пятью. Вслед за тем издал он, первейший из всех лучников, громкий клич. И битва та, страшная на вид, стала удивительной (для взора), о достойнейший! Она вызывала радость у зрителей и посещалась сиддхами и чаранами.

Тут Улука, с душой неизмеримой, ринулся против могучего лучника Накулы, одержимого в битве, пуская со всех сторон ливни стрел. Также и храбрый Накула могучим ливнем стрел сдерживал в пылу битвы сына отпрыска Субалы. Те оба героя были рождены в высоком роду, и оба были могучими воинами на колесницах. И было их там видно, как они сражались под влиянием взаимно испытываемых обид.

Равным образом и Критаварман, о царь, сражаясь с внуком Шини, усмирителем врагов, выглядел блистательно, словно Шакра во время сражения с Балой. Дурьйодхана, рассекши лук Дхриштадьюмны в пылу той битвы, пронзил его, лишенного своего лука, острыми стрелами. Дхриштадьюмна же в сражении том, взяв громадный лук, сражался с царем на глазах у всех лучников.

И битва при столкновении их была свирепой, о потомок Бхараты, как при схватке двух отборнейших слонов, сильно возбужденных и исходящих течкой. А доблестный сын Гаутамы, преисполненный гнева в пылу сражения, пронзил могучих сыновей Драупади множеством прямых стрел. Битва, которая происходила между ним и теми (пятью), напоминала (борьбу) между воплощенной душой и ее органами чувств. Она была очень страшной на вид, и ее невозможно было сдержать, ибо переступала она границы дозволенного. Те (пятеро) жестоко теснили (Крипу), подобно тому как (пять) органов чувств сильно тревожат глупого человека. Он же, воспаленный яростью против них, упорно сопротивлялся им в той битве.

Так происходила столь чудесная битва между ним и теми (пятью), о потомок Бхараты, напоминая все возрастающую по силе (борьбу) между воплощенными существами и органами чувств, о владыка! Люди сшибались с людьми, слоны же — со слонами, кони — с конями, а воины, сражавшиеся на колесницах, — с подобными же воинами. И опять сражение стало всеобщим, где все смешалось, и было страшным на вид, о владыка народов! Тут столкновение было красивым, там оно было страшным, а еще в другом месте — весьма свирепым, о владыка! Многочисленные и страшные, о великий царь, происходили схватки (во время той битвы).

Те усмирители врагов (с обеих сторон) пронзали и убивали один другого, сталкиваясь в той страшной битве. Густое облако пыли было видно там — поднятое их оружием и сильным ветром, о царь, а также мчащимися конями вместе с седоками на них. Вздымаемая колесами колесниц, а равно и дыханием слонов, пыль, рыжеватая, подобно вечернему облаку, достигла пути солнца. И когда солнце, заслоненное той пылью, потускнело, земля стала совсем окутана (ею), и те храбрые могучие воины на колесницах (не могли быть различимы).

Но тотчас же все вокруг (прояснилось), освободившись от пыли, когда земля пропиталась кровью героев, о превосходнейший из рода Бхараты! В самом деле, та густая и страшная видом пыль совсем успокоилась. Тогда мы увидели, о великий царь, (различные) поединки, (которые происходили между воинами) в ужаснейший полдень в соответствии с их главенством и старшинством. Сверкающий блеск их доспехов, о владыка царей, был виден там явственно. Страшно громким стал шум от падающих стрел в той битве, словно это был (гул) огромного бамбукового леса, сжигаемого со всех сторон.

Так гласит глава двадцать первая в Шальяпарве великой Махабхараты.