Govinda

Глава 147

Санджая сказал:

1-7 Увидев свое войско обращенным в бегство, когда оно было уничтожаемо благородными (героями), сын твой, охваченный сильной яростью, о владыка народов, быстро примчавшись к Карне и Дроне, наилучшему из побеждающих, поддавшись влиянию неистового гнева, (218) сказал, хорошо сведущий в речи, такие слова: «Это сражение здесь было предпринято вами обоими под влиянием гнева, после того как увидели вы правителя Синдху убитым в бою Савьясачином! Вы оба смотрите (равнодушно), словно бессильные, как мое войско уничтожается войском пандавов, хотя на самом деле и вполне способны оба победить его. Если я теперь должен быть покинут вами обоими, то не следовало тогда вам, о милостивые, говорить мне еще в самом начале (такие слова): «Мы оба победим сыновей Панду в сражении!» Услышав еще тогда эти слова ваши, одобренные мною, (219) я вызвал вражду с пандавами, столь губительную для воинов! А если я не достоин быть покинут вами, о быки среди людей, то сражайтесь тогда в соответствии с подлинной мерой вашей отваги, о наделенные великой отвагой!»

8-14 Так принуждаемые стрекалами слов сыном твоим, оба героя те вновь вступили в битву, подобно двум змеям, потревоженным (палкой). И тогда оба превосходнейших воина на колесницах, оба те лучника над всеми лучниками во всем мире, ринулись в пылу сражения против партхов, предводительствуемых внуком Шини и другими. Точно так же и партхи, объединившись вместе, в сопровождении своего войска выступили против тех обоих героев, издававших поминутно зычные рыки. Тогда могучий лучник Дрона, наилучший из всех носящих оружие, воспылав гневом, быстро пронзил (Сатьяки), быка из рода Шини, десятью стрелами. Карна тоже пронзил его десятью стрелами, сын твой - семью и Вришасена - десятью, также и сын Субалы - семью. И все они, о Каурава, в пылу той битвы окружили внука Шини. При виде Дроны, уничтожающего войско пандавов в сражении, сомаки быстро пронзили его со всех сторон ливнями стрел. Но в ответ Дрона стал отнимать жизни у кшатриев, о владыка народов, подобно тому как солнце, о царь, своими лучами отнимает у окружающей его темноты присущее ей свойство, (220) о потомок Бхараты!

15-22 Тогда стал слышен громкий шум среди панчалов, жалобно призывающих друг друга, о владыка народов, в то время как они истреблялись Дроной. Некоторые, покидая сыновей своих, другие - отцов, иные - братьев, некоторые - дядей по матери, другие - сыновей своих сестер, еще другие - друзей, а еще иные - своих родных и родственников, поспешно убегали прочь ради спасения своих жизней. Другие же, совсем сбитые с толку, бежали в замешательстве навстречу самому Дроне. И в самом деле, многие воины из войска панданов отправились в пылу сражения в потусторонний мир. Так уничтожаемое благородными (героями), войско пандавов той ночью, о царь, обратилось в бегство, побросав тысячами свои пылающие факелы, на глазах у Бхимасены, Виджайи и Ачьюты, обоих близнецов, (221) сына Дхармы и сына Паршаты. И меж тем как мир весь был окутан темнотой, ничего уже нельзя было различить. (222) Но благодаря свету, пробивавшемуся среди войск кауравов, можно было видеть бегущих врагов. И то бегущее войско сокрушали с тылу Дрона и Карна, могучие воины на колесницах, о царь, сея многочисленные стрелы. И в то время как панчалы терпели полное поражение и всюду обращались в бегство, Джанардана, с душою опечаленной, сказал так, обратившись к Пхальгуне:

23-30 «Дрона и Карна - эти могучие лучники, объединившись вместе, жестоко разят стрелами сына Паршаты (Дхриштадьюмну) и Сатьяки, (223) а также панчалов. От ливня стрел обоих этих (героев) наши могучие воины на колесницах потерпели полное поражение. (224) Хотя и делается (нами) попытка удерживать войско (от бегства), о Каунтея, оно все еще не способно стоять твердо, (сплотившись вновь). Со всем войском, хорошо построенным в боевые порядки, мы оба с поднятым оружием выступаем (даже теперь) против Дроны и сына возницы, чтобы противостоять им! Ведь эти два могучих героя, искусные во владении оружием и кичащиеся победой, если будут прснебрежены нами, то, разгневанные, они уничтожат этой ночью (наше) войско. Вон Бхима, свирепый, устремляется сюда, вновь отразив (вражеское) войско!» II при виде Врикодары, приближающегося к ним, Джанардана, вновь обратившись (к Арджуне), о царь, сказал, как бы радуя Пандаву: «Это Бхима, всегда восхваляющий битву, окруженный сомаками и пандавами, разгневанный, подступает с большой стремительностью к Дроне и Карне, наделенным могучей силою! Соединившись с ним, а также с панчалами - могучими воинами на колесницах, сразись теперь, о отпрыск Панду, ради поощрения всех войск твоих!» II тогда те оба тигра среди людей - Мадхава и Пандава, подступив к Дроне и Карне, твердо стали на головном участке боя.

31-38 И вот то обширное войско Юдхиштхиры вновь возвратилось к бите. Тогда Дрона и Карна принялись крушить своих врагов в бою. И глубокой ночью произошло великое и ужасное столкновение, будто между двумя океанами, о царь, вздымающимися при восходе луны. Тогда, выпустив из рук своих пылающие светильники, воины из твоего войска сражались исступленно в кромешной темноте. В ту ужасно страшную (ночь), когда мир был окутан мраком и пылью, (воины), домогающиеся победы, сражались, только перекликаясь именами и названиями своих родов. Ибо слышались там имена, объявляемые царями, сражающимися в битве, как это бывает, о великий царь, при сваямваре. Внезапно воцарялось молчание (на поле брани лишь на минуту), и затем снова поднимался громкий шум среди разгневанных ратников, побеждающих и побеждаемых. Всюду, где виднелись ярко горящие светильники, о первейший из рода Куру. - туда всюду устремлялись те герои, как насекомые (в пылающий огонь). И пока сражались так друг с другом пандавы, о царь царей, н кауравы, глубокая ночная тьма еще более сгустилась вокруг них.