Govinda

ГЛАВА 177

Юдхиштхира сказал:

Стремящийся, к обогащению, если он не достигнет богатства и обуян жаждой богатства, что должен делать, чтобы достигнуть счастья?

Бхишма сказал:

Равный ко всем, невозбудимый, правдивый, о Бхарата, отвращенный от мира, обладающий познаньем человек бывает счастлив; пять таких ступеней умиротворенья называют старцы: это — небо, это — основа (дхарма), счастье и непровосходимое достиженье. Здесь же такую древнюю быль повествуют про то, что спел Манки, отвратясь от мира; это пойми, Юдхиштхира! Вожделевший богатства Манки снова и снова терпел неудачу; (наконец), на какие-то остатки средств он купил бычков необъезженных пару. Хорошо связанная пара была пущена им в объездку; на лежащего верблюда (бычки) набежали внезапно; он (очутился меж ними). Разъяренный верблюд подхватил их на плечи; вскочив, он подбросил тех двух бычков и быстро помчался; так волочил ту пару бычков верблюд взбешенный; увидев, что они удавлены, Манки сказал тут такое (слово): «Я не могу преуспеть, коль Благой не дает богатства, (хоть) в благочестье усерден, целостен в желании, последователен в стремленьи. Из-за некогда совершённого, (хоть) и настойчивый в преследовании различных целей, вот, глядите, я связан, я судьбою утоплен! Навараскался загогульный, доконал, заездил моих подъяремных! Нелегкая его принесла! Как подбросит, да как побежит непутёвый. Серёжками на верблюде мои милые бычки повисли! Вот это чисто судьба прошкуривает человека! А если случится что-либо назвать человеческим (делом), то при последовательном рассмотрении, и об этом — «судьба!» — так утверждать придется. Поэтому отвращенья к миру достигает ищущий счастья; сладко спит отрешенный, без надежд, без средств, без цели. Ах, как правильно сказал совершенно освободившийся Шука, из родительской обители переселясь в великую пущу! Иной всем желаниям предан, иной их полностью отвергает; отрешенный лучше того, кто всем желаниям предан. Начинаниям всяким спокон веку никакого конца не бывало, вестимо, пока живёт тело, жажда глупца возрастает, о, страстный, отвернись от начинаний, отрешись, успокойся! Не опротивело разве тебе, неоднократно ведь ты срывался!? Если ты не искоренил меня, если ты радуешься мне—(говорит желанье), — то хоть не сочетай меня с жадностью, о ты, безумно желающий сокровищ! О богатстве снова и снова мечтая, ты снова и снова (его) теряешь; от богатства когда ж, (наконец), ты станешь свободен, влюбленный в богатства безумец?!» (Говорит желающий): «Увы, по собственной глупости я в твое игралище (превратился). Как же так человек к другому идёт в холопы? Предела желаний не достигали ни раньше, ни после, конечно; я пробудился и бодрствую, все желания оставив. Знать твердо, как алмаз, твоё сердце, Кама, раз пораженное сотней невзгод, оно на сотни частей не разбилось! Знаю, Кама, тебя и что тебе любо, твоей прихоти следуя, своего не достигну счастья. Я знаю твой корень, от устремлений рожден ты, Кама. Я не стану к тебе стремиться, и ты останешься без корня! Стремленье к богатству не приносит счастья, лишь множит заботы. Желанного гибель подобна смерти, а достигнутого — как не бывало! Не получая наивысшего, тогда (полагают): «Что может быть хуже?» Не удовлетворенный полученным человек всё к большему стремится. Богатство вызывает жажду, как пресная вода Ганги, а жажда — ропот, я же бодрствую, я отрешился! Множества сутей (бхутов) укрывается в моем теле, их следует изгонять, пусть как хотят существуют! Вы (больше) мне здесь не услада в приливах жадности, вожделенья, поэтому я отвергаю желанья, ищу прибежища в Правде! В (своем) теле прозревая все сути, себя — в сердце, в йоге — познание, в Писании — правду, удерживая манас в Брахмо, без привязанностей пребуду, счастливый, за миры не болея. Так что ты в бедствия больше (меня) не втянешь! Ты меня подстрекаешь, но для меня нет иной дороги, (помимо избранной), ибо ты, Кама, всегда порождаешь труд, жажду, горе. С потерей богатства бывает и худшее, всегорчайшее горе, так я полагаю: родичи, друзья пренебрегают потерявшим богатство. Беды, (коренящиеся) в богатстве, хуже тысячи пренебрежений; (ведь) крупица счастья богатства перемешана с горем. Думая: «Вот богатей», — разбойники прежде (других) убивают такого человека. Терзают различными пытками иль непрестанно тревожат угрозой. Что жадность к богатству — зло, это давно я понял; какое бы ты ни начал выполнять желанье, то и становится тебе помехой. Ты — не постигший сути глупец, трудноублаготворяемое, ненасытимое пламя! Ты не знаешь, чего легко достичь, не знаешь, чего достигнуть трудно. Кама, труднонасытимая бездна, ты связать меня бедами хочешь, но теперь уж не подчинюсь я вновь твоей силе! Случайно потеряв имущество, я достиг отвращенья к миру; достигнув предельного неделанья, теперь о желаниях не помышляю. Величайшие беды я здесь выносить способен, не рассуждая, как неразумный. Бездействуя после потери богатства, я беззаботно всем существом покоюсь. Я отрешаюсь ото всех желаний сердца, тебя покинув, Кама; жить и радоваться во мне, Кама, ты больше не будешь. Я буду терпеть поносящих, не буду вредить вредящим, с предавшимися ненависти говорить дружелюбно буду, на неприязнь не обращу вниманья. Довольный, укротив (свои) чувства, всегда существуя, как бы достигнув (цели), я не буду действовать себе в угоду: мы с тобою враги, о, Кама! Отвращения от мира, неделанья, удовлетворенности, успокоения, самообузданья, терпенья, правды, милосердия ко всем существам, знай, я достигнул! Итак, вожделение; жадность, уныние, жажда меня, противоставшего (им), да покинут, я утвердился в правде! Отогнав вожделение, жадность, я счастья достиг, я не колеблюсь; отныне я из-за жадности, как не владеющий собой, не подвергнусь бедам. Поскольку кто отрешен от желаний, постольку и счастлив; кто под власть Камы уходит, тот постоянно подвержен бедам. Любая, сопряженная с Камой, страсть, отвергаемая человеком, вызывает страданье, возникающее от вожделенья и гнева, ибо она — безотрадность, бесстыдство! Я погрузился в Брахмо, как в прохладное озеро знойной (порою), умиротворенный, вполне угасший; ко мне приходят отрешенность, счастье. Счастье, что в мире (несёт) желанье и великое небесное счастье, не стоит и шестнадцатой доли счастья (возникающего) от уничтожения жажды. Наивысшего сам седьмого врага убив — Каму, усилием достигнув града Брахмо, я счастлив, как раджа». Утвердясь в этой мысли, Манки достиг отрешенности от мира. Все желанья покинув, он приобрел великое счастье Брахмо. После гибели бычков достиг бессмертия Манки, подрубил корень Камы и тем пришел к великому счастью.

Так в святой «Махабхарате», в книге «Умиротворение», в книге «Основа освобождения» гласит 177 глава – песнь Манки